— Гнусная история, — проворчал Гюс. — Возможно, речь идет о шайке монстров — нарушителей закона, которые сначала сожрали одинокого жителя пригорода, а потом устроили себе убежище в его доме. Пора объявлять тревогу.

— Ты ведь знаешь, что мы не можем, — устало отозвалась Зигрид. — Следует соблюсти все обязательные процедуры, иначе оперативная бригада даже не побеспокоится. Сначала надо измерить уровень уродства, затем провести анализ крови для установления степени агрессивности…

— Перестань цитировать учебник, — буркнул юноша. — Что касается крови, то, пожалуй, эти твари и сами не прочь проверить твою… и не шприцем, а собственными клыками!

— Мы должны вернуться туда, — решила Зигрид. — На рассвете. Мы имеем право обыскать помещение, это входит в число наших полномочий. Если монстры прячутся внутри дома, мы сфотографируем их через окно.

— Ты сумасшедшая!

— Говорю тебе, мы не станем входить внутрь. Просто покажем потом фотографии в конторе, и они будут вынуждены нам поверить. Я еще никогда не видела пригородный дом, который внутри превратился бы в джунгли. Всякие бананы, пальмы, лианы на каждом шагу!

— Бедный учитель математики, — вздохнул Гюс. — Никогда особенно не любил учителей, но такая смерть… это уж чересчур.

Устроившись под яблоней, они ждали рассвета в молчании, держа оружие наготове на случай, если монстры вернутся. Зигрид не хотелось предпринимать что-либо в темноте: девушка чувствовала себя очень уязвимой, пытаясь противостоять существам, которые обладают намного лучшим ночным зрением, чем она сама. С наступлением дня ситуация должна измениться в ее пользу. Зигрид будет прекрасно видеть, а монстрам, ослепленным ярким светом, придется держать глаза полуприкрытыми. По крайней мере, она на это надеялась…

Как только достаточно рассвело, Зигрид потрясла за плечо задремавшего Гюса.

— Пора! — скомандовала она. — Будь наготове.

— Понял, — кивнул юноша, поднимаясь на ноги.

Они снова перебрались через стену. Спрыгивая в сад учителя, Зигрид отметила, что на кирпичах с этой стороны есть следы когтей. Очень глубокие следы… от одного взгляда на них делалось не по себе.

Монстры порядком исцарапали кладку, стараясь взобраться на гребень стены. Это не предвещало ничего хорошего.

— Окно по-прежнему открыто, — шепнул Гюс. — Действительно, снаружи дом выглядит как самая обычная вилла…

Собравшись с мужеством, друзья двинулись в сторону дома. Зигрид неотступно преследовала увиденная ночью картина: письменный стол, стул и настольная лампа, увитые ползучими растениями, словно пленники алчного леса, который решил поглотить и их тоже.

Обглоданные кости профессора математики, должно быть, затерялись в высокой траве в столовой.

«Если, конечно, эти твари и их тоже не сожрали подчистую!» — подумала девушка.

— Мы на месте, — выдохнул Гюс. — Будь осторожной, не засовывай голову внутрь. Если твари здесь, они убьют тебя одним ударом лапы!

Зигрид вытащила из чехла фотоаппарат. Нужно сделать качественный снимок этих невероятных домашних джунглей. Она приблизилась к окну, прицелившись в видоискатель камеры, и…

И остановилась в нерешительности.

Девственный тропический лес исчез. Комнаты приняли совершенно нормальный облик.

В проеме окна внезапно показался худощавый мужчина с выступающими скулами. На нем была пижама в синюю полоску, а волосы топорщились во все стороны, как будто он только что встал с постели. Это выглядело довольно трогательно, тем более что он был весьма хорош собой.

— Здравствуйте, — сказал он. — Меня зовут Корнелиус Старком. Я здесь живу. Чем могу быть вам полезен?

Глава 4

Тайна белых страниц

Зигрид почувствовала себя очень глупо. Ей и в голову не приходило, что пресловутый учитель математики может оказаться молодым человеком не старше двадцати пяти лет. И к тому же таким обаятельным…

Корнелиус Старком с безупречной вежливостью пригласил их войти. Он пояснил, что только что проснулся и как раз собирался позавтракать, прежде чем отправиться в колледж. Зигрид и Гюс держались настороженно, опасаясь ловушки. Но едва они переступили порог столовой, девушка широко распахнула глаза. Там, где всего три часа назад пышно разрастались лианы, деревья и плотоядные цветы, простиралась большая, пустая и безликая комната. Письменный стол, стул и настольная лампа по-прежнему были на своем месте, но никаких следов вьющихся растений, которые почти полностью обросли их ночью, не было и в помине. Большая книга в кожаном переплете все еще лежала раскрытой на столе. Как Зигрид и полагала, в ней не было ничего, кроме абсолютно чистых страниц. Пол тоже был усеян белыми листками — десятками клочков бумаги, скомканных и разбросанных как попало.

— Вам стоит купить себе корзину для бумаги, — заметил Гюс, ухмыльнувшись своей обычной улыбкой ироничного кролика.

— Извините за беспорядок, — смущенно сказал Корнелиус, — но я немного не в себе, когда занимаюсь вычислениями. У меня привычка бросать черновики на пол. И я, признаться, совсем не ждал гостей.

«Черновики? — удивилась про себя Зигрид. — Но ведь на этих листках ничего не написано! Сколько же он их вырвал и скомкал — две сотни? Или три?»

Ей не хотелось, чтобы молодой математик догадался о ее подозрениях, поэтому она поспешила придумать правдоподобное объяснение их вторжению.

— Ваша соседка вызвала нас, сообщив, что у нее по двору рыщут монстры, — сказала она. — Вам случайно не доводилось их видеть? Не пытались ли они проникнуть в ваш дом? Вы спите с открытым окном, а это довольно рискованно.

— А! В самом деле? — переспросил молодой человек. — Я не обратил внимания. Я такой рассеянный… Понимаете, в голове все время уравнения, цифры… Знаете, как оно бывает! Извините, пожалуйста, я не хотел бы показаться невежливым, но мне уже пора собираться в колледж.

Словно внезапно охваченный приступом страсти к наведению порядка, он стал поспешно засовывать стопки книг со стенных полок в потрепанный кожаный портфель. Гюс и Зигрид не могли больше навязывать ему свое общество и поспешили откланяться.

— Ты видел? — шепотом спросила девушка. — Целые сотни скомканных листков… И я уверена, что они абсолютно чистые.

— Возможно, — пробурчал ее спутник. — В любом случае, не представляю, чем он записывал свои чертовы вычисления: на столе не было ни ручки, ни карандаша.

— Все это очень странно, — задумчиво сказала Зигрид. — Джунгли исчезли, как по волшебству. И монстры вместе с ними.

— Какой-то магический фокус, — подтвердил Гюс. — Уж не знаю, что замышляет этот тип, но мне он не показался очень искренним.

— Подождем, пока он отправится в колледж, — решила Зигрид, — а потом я вернусь в дом и обыщу его сверху донизу.

— Это опасно…

— Ты покараулишь снаружи. Если увидишь, что он возвращается, предупредишь меня.

Друзья устроились в засаде в небольшом служебном фургончике, в котором обычно выезжали на вызовы. Зигрид чувствовала себя не в своей тарелке. Впервые она оказалась в таком нелепом положении.

— Послушай, я уверена, что мне ничего не померещилось, — прошептала она, скорчившись на водительском сиденье, чтобы ее не было видно снаружи. — Внутри дома правда были джунгли. Не картина, не украшения… настоящие лианы и деревья, и такой влажный запах, какой бывает только под пологом тропического леса. Вот, смотри! У меня все руки исцарапаны колючими кустами.

— Да успокойся ты, — отозвался ее напарник, — я тебе верю. Мы обязательно разберемся, в чем тут дело.

Десять минут спустя Корнелиус Старком выскочил из дома с незаправленной рубашкой, съехавшим набок галстуком и большим портфелем под мышкой, впрыгнул в машину и уехал. Вид у него был растерянный и напуганный, отчего он показался Зигрид еще более симпатичным. Как только его машина исчезла за поворотом, девушка распахнула дверцу фургона и сообщила: